Лишь одна Звезда. Том 1 - Роман Суржиков

– Ну да, еще бы… – ворчал кто-то. – Не тронет – держи карман!.. Порежет на ремни…

– Нет, правда, – шептали другие. – Всегда отпускает. Вон у Трейса спроси.

Трейс не успел ничего сказать: копытная дробь с фланга заставила всех оглянуться. Рыцари Южного Пути скакали навстречу Ориджину, их было больше дюжины.

– А вот и желающие моей крови, – доверительно сказал мятежник путевским копейщикам. – Смотрите, чего стоят ваши лорды.

Он пришпорил вороного, рысью двинулся к рыцарям Лабелина. Северные стрелки напряглись, повели арбалетами, готовые по первому сигналу продырявить вражеских всадников. Эрвин отрицательно помахал им: нет, мол, не сейчас.

Рыцари сблизились – черные северяне, золотисто-зеленые путевцы.

– Желаете поединка?.. – хохотнул мятежник. – Не многовато ли вас для боя один на один?..

Рыцарей-путевцев было восемнадцать. То есть, почти трое на каждого северянина. Передний заговорил:

– Я барон… – имя не расслышалось. – Именем его светлости… на переговоры.

– Хотите говорить? Отпустите пехоту, тогда и поговорим! Зачем парням мерзнуть?

– Вы желаете… – барон, кажется, скрипнул зубами, – …капитуляции? За нами численное превосходство, не вижу причин…

– Ах, вы готовы биться?! Так не прячьтесь за спинами крестьян, сразитесь, как подобает!

Барон побагровел.

– Я не…

– А я – да! – оборвал мятежник. – Мир? Кладите оружие и уходите! Останетесь живы и целы. Война? Тогда бейтесь. Сейчас, здесь! Убейте нас, если можете!

С лязгом барон захлопнул забрало.

– Давно бы так!

Эрвин указал два мостика и махнул иксам. Рысью двинулись к одному мостику, путевцы – к другому. Бревна послужат барьерами, от которых рыцари возьмут разгон.

– Трое на одного… – мечтательно протянул Лосось. – Положат когтя – конец войне. Хорошо…

– Ага, а стрелков забыл, дурачина? Не доедут наши. Только тронутся – их нашпигуют.

Рыцари Лабелина и сами это понимали. Без малейшей спешки они расположились на позиции, несколько раз сменили порядок.

– Арбалеты – в небо!.. – крикнул Эрвин.

Северные стрелки убрали оружие. Мятежник взмахнул мечом. Северяне двинулись навстречу путевцам, гулко набирая ход. Шестеро иксов – впереди клином, герцог и знаменосец – в арьергарде, отставая на две дюжины шагов. Лишь круглый дурак упрекнул бы их в трусости: у Эрвина со знаменосцем были только мечи.

Рыцари Лабелина пришпорили коней. Копыта взрыли землю, золото с зеленью хлынуло навстречу углю. Восемнадцать тяжелых рыцарских копий – против шести копий и двух полуторных клинков. Три ряда всадников – против одного с малым довеском.

Путевские всадники обрели уверенность. Движения стали твердыми, отточенными, как на турнире. Играя мускулами, жеребцы набирали ход. Рыцари подались вперед, окаменели в седлах, заострились, налились холодной свирепой мощью. Копья пошли вниз, наметив цель.

– Конец когтям!.. – радостно воскликнул Лосось, и в этот миг первая волна путевцев сшиблась с северянами.

Гром, треск.

Звон в ушах.

Пятеро коней скачут без седоков. Пятеро путевских коней. Шестой всадник еще держится в седле, но уходит в сторону, оглушенный. Все шестеро северян – в седлах, только один лишился копья.

– Тьма, как они?.. Как?!

Вторая волна путевцев опускает копья. И тут безразличие рвется по швам, слетает с души Джоакина. Он знает наперед, что будет. Кричит:

– Бей! Бееееей!

Они бьют. От железного грохота краснеет в глазах.

Пятеро иксов сметают своих противников. Молот по тыкве. Стрела в кусок масла. Шестой – утративший копье – принимает удар противника на щит. Копье путевца и щит северянина разлетаются в щепки. Безоружного путевца встречает знаменосец и вгоняет меч в его забрало.

Третья волна – последняя. И северян теперь больше.

Мысль постыдна, ей не место на языке, и даже думать не стоит… Но Джоакин думает: тьма, почему я здесь, а не по ту сторону рва? Почему не с ними?!

С яростью отчаяния последняя шестерка таранит иксов. Убейте северян! Убейте, если сможете!..

И в этот раз кому-то удалось. Двое красно-черных летят на землю, двое путевцев мчат дальше – навстречу герцогу и знаменосцу. Один путевец, утратив копье, выхватывает меч, налетает на знаменосца, рубит… Но этого никто не видит, поскольку другой – последний путевский рыцарь, сохранивший копье – галопом несется на герцога Эрвина. Наконечник смотрит в грудь, не прикрытую щитом. Мятежник безнадежно уязвим. Меч в руке – три фута стали против двенадцати футов ясеня.

– Да!.. Бей!.. Бей!.. – орут солдаты.

И вплетается:

– Эрвин!.. Эрвин!..

Тьма сожри, мятежник ли, враг ли, а это будет чертовски славная смерть!

Копье летит в шею герцогу. Чтобы насмерть, без обиняков. Один удар – конец войне. Убей северянина! Убей!

В последний миг Эрвин всем корпусом падает вперед и вбок, свешивается. Полный рыцарский доспех не дал бы этого сделать, но на нем – легкие латы мечника. Копье свистит над головой герцога… Убей, если сможешь.

Рыцарь рычит от досады, рвет поводья, силясь развернуть коня, догнать, добить. И вдруг… Всею железной массой он рушится на землю. Седло слетает с конского хребта. По ребрам жеребца течет кровь. Клинок Эрвина успел подсечь подпруги!

Путевец барахтается в грязи. Не оглядываясь, герцог подъезжает к притихшим шеренгам пехоты. Откидывает забрало, поднимает меч.

– Итак, желаете сражаться?! Хотите убить северянина? Или нет? Ваш выбор! Три!..

Клинок чертит в воздухе какой-то знак, и стрелки на том краю рва вскидывают арбалеты.

– Два!..

– Лорд Эрвин, стойте, нет!.. – вдруг орет сержант и оборачивается к своим: – Копья на землю. Копья на землю, бараны!..

Герцог рысью пускает коня, движется вдоль шеренги один – иксы отстают, кончая поединок. Голос мятежника звенит над рядами все дальше, дальше:

– Убить северянина? Пойти по домам? Что выбираете, путевцы?!